845 ГСД (Год Седьмого Дракона) - Предзнаменования войны.
Конклав Новой Зари взорвался после убийства Сандалфона и исчезновения Муразель. Святость Фламмшрейна была поставлена под угрозу, всплыли предрассудки и подозрения, а голоса разума вскоре утонули в шуме старой вражды и мелких дрязг. Надежды найти подходящий консенсус быстро исчезали Наступил месяц Цветения Солнца, посвященный поклонению Эльрату, и никакого Императора не было.
20-й день Цветения Солнца - первое равноденствие, один из самых священных праздников Империи - наступил и прошел, и теперь было ясно, что Конклав не выполнил свою миссию. Однако императорская корона всё ещё нуждалась в голове, чтобы возлечь на неё. Многие молились, чтобы сам Эльрат спустился с небес и избрал нового правителя, но Бог-Дракон Света не вмешался. Это было что-то, с чем люди должны были разобраться сами.
Подобно тому, как далекие раскаты грома возвещают надвигающуюся бурю, становилось всё яснее, что в ближайшее время это приведёт к войне. Это было неизбежно. Единственным, что осталось определить, было где и когда молния ударит в первую очередь.
Она ударила на 11-й день Танцующего Пламени.
Повод для объявления войны
В первые дни Танцующего Пламени, ополченцы, верные какому-либо герцогству, начали собираться в районе небольшого городка Путь Девы, на границе Гончей и Единорога. Волнения неуклонно росли с похорон Мив, подпитываемые веками атавистического взаимного презрения.
Во время десятой ночи Танцующего Пламени, на члена городского управления, служащего Гончим, напали и оставили его истекать кровью на улицах; дом, принадлежащий судье Единорога был подожжён с ещё остававшейся внутри семьей. Каждая из сторон была быстра в том, чтобы обвинить друг друга в этих чудовищных актах. Воистину, они все ждали, чтобы это произошло, действительно не имело значения, кто на самом деле пустил первую кровь. Причина для войны.
К полудню следующего дня, всем, что осталось от Пути Девы и его обитателей были дымящиеся развалины и изуродованные тела. Ополченцы Гончей вышли победителями - если бы можно было назвать это массовое убийство победой.
Два дня спустя, Ровена Единорог, Рыжая из Йорвика, направила официальное письмо Энгерранду Гончему, требуя объяснений. Но он мог предложить только собственные обвинения. Ни один правитель не мог оставить ужасы Пути Девы безнаказанными. Растущая напряженность достигла своего апогея. Слово, которое никто не смел произнести, наконец-то было произнесено.
Старые альянсы
Если бы конфликт остался ограничен герцогствами Гончей и Единорога, быть может, всё было бы иначе. Но были старые альянсы, подписанные кровью, чернилами и браком, которые требовали быть учтёнными. Амилкар Бык послал свои войска, чтобы укрепить армии Энгерранда, как только те начали маршировать по землям Ровены. Внимательно следя за старой дружбой между герцогствами Единорога и Грифона, Иван собрал свои войска, чтобы сражаться на стороне Ровены.
Опасаясь мощи Ивана, Энгерранд и Амилкар решили действовать против его продвижения. Тысячи мужчин, женщин и звери, во главе с Амилкаром лично, отправились на север, чтобы перехватить армию Грифона, поскольку та прошла к югу от гор Розы. Герцог Быка намеревался свести счеты после своего раннего унижения от рук Ивана.
Стефан Волк и Шеймус Олень не приняли ничью сторону. Они наблюдали издалека, выжидая своё время и ожидая, пока события пройдут своим чередом. Но мои шпионы сообщили, что Шеймус, без ведома всех, тайно посылал бойцов на юг. Вскоре стало ясно, что его целью было вернуть себе старую провинцию Сокола, включая руины Гнезда Сокола... Началась буря, воющая, проливная. И никто не мог остановить её больше.
Быстрая заметка о мече Ивана: Следует отметить, что в то время, Иван размахивал больше не Клинком Откровения, а Железным Пером, старой семейной реликвией, которая принадлежала его предку Иштвану, последнему королю и первому герцогу Грифона. После того, что случилось во время его поединка с Амилкаром за несколько месяцев до этого, Иван поклялся не обнажать святой меч Грифона, пока Империя снова не станет целой.
Three days later, the bells of Flammschrein started ringing, but their song was dreary and doleful. It was a death-knell. Sandalphon was dead; a dark blade had been plunged into his heart. Murazel was nowhere to be found. TALES OF THE TEN YEARS WAR 845 YSD – OMENS OF WAR
The Conclave of the New Dawn had imploded in the wake of Sandalphon’s assassination and Murazel’s disappearance. The sanctity of Flammschrein had been compromised, prejudices and suspicions resurfaced, and the voices of reason were soon drowned in the clamour of old enmities and petty squabbles. Hopes of finding a suitable consensus were rapidly fading away.
The month of the Sun Blossom arrived, dedicated to the worship of Elrath, and there was no Emperor.
The 20 th day of the Sun Blossom – the first Equinox, one of the Empire’s most sacred celebrations – came and passed, and it was now clear the Conclave had failed in its mission. However, the imperial crown still needed a head to rest upon. Many prayed that Elrath himself would descend from the skies and pick a new ruler, but the Dragon-God of Light didn’t intervene. This was something men had to sort out by themselves.
Like the distant rumblings of thunder announce the gathering storm, it was becoming increasingly clear that it would soon come to war. It was unavoidable. The only thing left to determine was where and when the lightning would strike first.
It struck on the 11 th day of the Dancing Flames.
CASUS BELLI
In the first days of the Dancing Flames, militias loyal to either Duchy started to gather in and around the small town of Maiden Way, on the Greyhound-Unicorn border. Unrest had been growing steadily at since Maeve’s funeral, fuelled by centuries of atavistic mutual contempt. During the 10 th night of the Dancing Flames, an alderman serving the Greyhounds was mugged and left to bleed out in the streets; a house belonging to a Unicorn magistrate was put to the torch with the family still inside. Either side was quick to accuse the other of these heinous acts. Truly, they were all waiting for this to happen, it didn’t really matter who actually drew the first blood. A cause for war.
By noon the next day, all that was left of Maiden Way and its inhabitants were smoking ruins and mutilated bodies. The Greyhound militia stood victorious – if one would call that slaughter a victory.
Two days later, Rowena of Unicorn, the Redhead of Yorwick, sent a missive to Enguerrand of Greyhound, demanding explanations. But he only had accusations of his own to offer. Neither ruler could let the horrors of Maiden Way go unpunished. The rising tension had reached its apex. The word no one had dared speak was finally pronounced.
OLD ALLIANCES
If the conflict had remained confined to the Duchies of Greyhound and Unicorn, maybe things would have been different. But there were old alliances, signed in blood, ink and matrimony that demanded to be honoured. Amílcar of Bull sent his troops to reinforce Enguerrand’s armies as they started to march on Rowena’s lands. Paying heed to the old friendship between the Unicorn and Griffin Duchies, Ivan assembled his armies to fight at the Rowena’s side.
Fearing Ivan’s might, Enguerrand and Amílcar decided to act against his advance. Thousands men, women and beasts, led by Amílcar in person, marched north to intercept the Griffin army as it passed south of the Rose mountains. The Duke of Bull had a score to settle after his earlier humiliation at Ivan’s hands.
Stefan of Wolf and Seamus of Stag didn’t take sides. They watched from afar, bidding their time and waiting for the events to follow their course. But my spies reported that Seamus, unbeknownst to all, was secretly sending men-at-arms to the south. It soon became clear that his goal was to reclaim the old Falcon province for himself, including the ruins of Falcon’s Reach… The storm had begun, howling, torrential. And nobody could stop it anymore. A QUICK SIDE-NOTE ABOUT IVAN’S SWORD:
It shall be noted that at that time, Ivan was not brandishing the Blade of Revelation anymore, but the Iron Feather, an old family heirloom that had belonged to his ancestor Ishtvan, the last King and first Duke of Griffin. After what had happened during his duel with Amílcar a few months before, Ivan had sworn to not unsheathe the holy Griffin sword until the Empire was made whole again.
0 Comments